Философия Флоренского. Русская философия

Павел Александрович Флоренский – одна из самых выдающихся и загадочных личностей «Серебряного века». «Русский Леонардо да Винчи», «Ломоносов ХХ века» – характеристики одной стороны. «Мистификатор», «стилизатор» (показательно заглавие бердяевской рецензии на «Столп и утверждение Истины» – «Стилизованное православие») – констатируют оппоненты.

Другие же, напротив, подчеркивают филигранный анализ исторических реалий – в работах по античной философии или древнерусской иконописи, например. Нет единодушия и в оценке религиозной стороны наследия отца Павла – одних отталкивает непрописанность христологии (С.С. Хоружий говорит даже о своеобразном «монофизитстве» Флоренского), поклонники же утверждают ортодоксальный характер его работ (сам Павел Александрович, как известно, предпочитал скорее подчеркивать собственный традиционализм, чем новаторство).

Основным законом мира Флоренский считал второй принцип термодинамики – закон энтропии, как закон Хаоса во всех областях мироздания. Хаосу противостоит Логос – начало эктропии. Культура – сознательная борьба с мировым уравниванием. Интересно, что бердяевская «Философия неравенства», написанная в разгар революции и гражданской войны, также рассматривает культуру в качестве начала, противостоящего уравниванию, приобретающему у Николая Александровича не только социальный, но и космический статус.

1.Асоян Ю., Малафеев А. Открытие идеи культуры (Опыт русской культурологии середины XIX начала XX веков. М.: ОГИ, 2000. С. 211. .

2.Сочинения. Т.3. (2). М., 1999.

3.Михайлов А.В.О. Павел Флоренский как философ границы // Михайлов А.В. Обратный перевод. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 464. О «барочных построениях» Флоренского говорит и Ю.П. Иваск (см. Иваск Ю.П., Розанов и о. Павел Флоренский // П.А. Флоренский: pro et contra. СПб.: РХГИ, 1996. С. 442).

4.Палиевский П.В. Розанов и Флоренский // П.А. Флоренский: pro et contra. СПб., 1996

5.Флоренский П.А., Священник. Сочинения в 4-х томах. Т.1. М.: Мысль, 1994. С. 38. .

ДОБАВИТЬ КОММЕНТАРИЙ [можно без регистрации]
перед публикацией все комментарии рассматриваются модератором сайта — спам опубликован не будет

Шпаргалка: Философия Флоренского

Введение

Самое прочное, неуничтожимое и постоянно самообновляющееся в мире – это то, что проработано человеческим духом, человеческой мыслью. 21 сентября 1929 года священник Павел Флоренский писал В.И. Вернадскому «о существовании в биосфере, или, быть может, на биосфере того, что можно было бы назвать пневматосферой, т.е. о существовании особой части вещества, вовлеченного в круговорот культуры или, точнее, круговорот духа». Отметим, что в богословии существует особый раздел учения о Святом Духе – пневматология, а то, о чем писал естествоиспытателю Вернадскому естествоиспытатель Флоренский, последний объяснял так: «Несводимость этого круговорота к общему круговороту жизни едва ли может подлежать сомнению. Но есть много данных, правда, еще недостаточно оформленных, намекающих на особую стойкость вещественных образований, проработанных духом, например, предметов искусства. Это заставляет подозревать существование и соответственной особой сферы вещества в космосе». К этому П.А. Флоренский, ученый, придававший большое значение опытно-конкретному изучению вещества, добавлял: «В настоящее время еще преждевременно говорить о пневматосфере как о предмете научного изучения; может быть, подобный вопрос не следовало бы и закреплять письменно. Однако невозможность личной беседы побудила меня высказать эту мысль в письме». 1 Итак, мысль о пневматосфере сохранилась именно в письме. Любые письма, как и многие другие листочки исписанной бумаги, принадлежат пневматосфере, неотделимой от человека, одухотворенными усилиями которого и определяется «особая стойкость» ее «вещественных образований».

Многие работы священника Павла Флоренского по сути своей – личные беседы или письма, наполненные интимным внутренним светом, играющим на гранях композиции, и обращенные к читателю-другу. «Столп и утверждение Истины» 2 в подзаголовке даже имеет уточнение – «Опыт православной теодицеи в двенадцати письмах». Иногда письма, доработанные П.А. Флоренским, превращались в главы его трудов. Так, например, предисловие «На Маковце» к труду «У водоразделов мысли» 3 выросло из письма к В.В. Розанову. Слово у Флоренского – символ, т.е. оно всегда еще что-то. Это «что-то» должно быть раскрыто тем, кто в той или иной степени сродственен автору по мироощущению, – отсюда обращенность к личности, к другу, а не к абстрактной публике. Флоренский и его близкие жили в «эпистолярное» время. Жанр переписки друг Флоренского В.В. Розанов назвал «золотой частью литературы». Жанр этот – один из самых древних: письма, найденные при раскопках, дают представление об ушедших цивилизациях, о личных отношениях людей, а письма апостолов, обращенные к близким людям или христианским общинам, составили часть Священного Писания. Письма субъективны по определению и хранят неискаженным конкретный и сиюминутный диалог, но они и мифологичны, понимая миф как вечно сущую реальность. Эпистолярный жанр – это сократовская беседа, сохраняющая диалектику общения. Этим письма принципиально отличаются от мемуаров, которые по сути своей есть моделированные беседы мемуариста с самим собою в прошлом или с заинтересованным собеседником в настоящем, или оправдание себя перед потомками в будущем. Вот почему эпистолярный жанр подчас более точен, чем проработанные временем мемуары, нередко претендующие на объективную переоценку прошлого.

1. Биография Флоренского

Павел Александрович Флоренский (1882–1937) – русский религиозный философ и ученый, родился 9 января (по старому стилю) в местечке Евлах на западе нынешнего Азербайджана. По отцу его родословная уходит в русское духовенство, мать же происходила из старинного и знатного армянского рода. Флоренский очень рано обнаружил исключительные математические способности и по окончании гимназии в Тифлисе поступил на математическое отделение Московского Университета. По окончании Университета он не принял предложения остаться при Университете для занятий в области математики, а поступил в Московскую Духовную академию. В эти годы он вместе с Эрном, Свенцицким и о. Брихничевым создал «Союз христианской борьбы», стремившийся к радикальному обновлению общественного строя в духе идей Вл. Соловьева о «христианской общественности». Позже Флоренский совершенно отошел от радикального христианства.

Еще в годы студенчества его интересы охватывают философию, религию, искусство, фольклор. Он входит в круг молодых участников символического движения, завязывает дружбу с Андреем Белым, и первыми его творческими опытами становятся статьи в символистских журналах «Новый Путь» и «Весы», где он стремится внедрять математические понятия в философскую проблематику.

В годы обучения в Духовной Академии у него возникает замысел капитального сочинения, будущей его книги «Столп и утверждение истины», большую часть которой он завершает к концу обучения. После окончания Академии в 1908 году он становится в ней преподавателем философских дисциплин, а в 1911 году принимает священство и в 1912 году назначается редактором академического журнала «Богословский вестник». Полный и окончательный текст его книги «Столп и утверждение истины» появляется в1924 году.

В 1918 году Духовная Академия переносит свою работу в Москву, а затем закрывается. В 1921 году закрывается и Сергиево-Пасадский храм, где Флоренский служил священником. В годы с 1916-го по 1925 Флоренский пишет ряд религиозно-философских работ, включая «Очерки философии культа» (1918), «Иконостас» (1922), работает над своими воспоминаниями. Наряду с этим он возвращается к занятиям физикой и математикой, работая также в области техники и материаловедения. С 1921 он работает в системе Главэнерго, принимая участие в ГОЭЛРО, а в 1924 году выпускает выпускает в свет большую монографию о диэлектриках. Другое направление его деятельности в этот период – искусствоведение и музейная работа. Одновременно Флоренский работает в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, являясь её ученым секретарем, и пишет ряд работ по древнерусскому искусству.

Во второй половине двадцатых годов круг занятий Флоренского вынужденно ограничивается техническими вопросами. Летом 1928 г. его ссылают в Нижний Новгород, но в том же году, по хлопотам Е.П. Пешковой, возвращвют из ссылки. В начале тридцатых годов против него развязывается кампания в советской прессе со статьями погромного и доносительского характера. 26 февраля 1933 г. последовал арест и через 5 месяцев, 26 июля, – осуждение на 10 лет заключения. С 1934 г. Флоренский содержался в Соловецком лагере. 25 ноября 1937 г. особой тройкой УНКВД Ленинградской области он был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян 8 декабря 1937 г.

2. Этапы творчества П. Флоренского

В творчестве П.А. Флоренского обычно выделяют два этапа, которые завершились основополагающими трудами по теодицее и антроподицее.

Теодицея, что в несколько упрощенном переводе значит оправдание, объяснение, обоснование существования Бога, – это книга «Столп и утверждение истины», единственный большой труд по философии, изданный при жизни, написанный, когда ее автору было менее тридцати лет. Книга сыграла большую роль в воцерковлении интеллигенции как серебряного, так и нашего, «железного» века. Ее читали и знали, когда чтение религиозной литературы было небезопасно. Флоренский был символом ученого-священника, погибшего в лагерях. Теперь забывается, что святоотеческую и вообще церковную литературу иметь было опасно. Даже в конце 80-х годов за Библию, обнаруженную таможенниками, человек становился по меньшей мере «невыездным». Имена церковных деятелей вообще, а имена религиозных философов особенно, вычеркивались и буквально, и фигурально, как вымарывались имена неугодных «министерству правды» Оруэлла.

Другой труд П.А. Флоренского – антроподицея, оправдание человека – создан зрелым сорокалетним мыслителем без надежды на издание. Он включает несколько томов, рукописи которых втайне сохранила его семья. Сейчас они изданы усилиями его внуков, и многие из них, особенно «Иконостас» 4 и «Имена», 5 вошли в нашу культуру. Священник Павел Флоренский продолжал свой посмертный крестный путь.

Однако в творчестве П.А. Флоренского, как и в его жизни, уместно выделить еще два этапа, которым соответствуют завершенные и совершенные литературные и философские произведения. Это его переписка начала и завершения жизненного и творческого пути.

Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг.

– труд последнего этапа творчества заключенного П.А. Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них всем людям, поэтому главное направление их мысли – род как носитель вечности во времени и семья как главная единица человеческого общества. Средоточием переживаний становится единство рода, семьи и личности, личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него – с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». Род в свою очередь обретает в семье равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». По аналогии с предыдущими трудами письма из тюрем и лагерей можно назвать генодицеей, оправданием рода, семьи.

Существует еще одно, не менее совершенное произведение – юношеская переписка Флоренского с близкими, письма времени учебы в тифлисской гимназии, а также периода его учебы в Московском университете и Московской Духовной академии. В переписке 1897–1906 гг. отразилось формирование личности Флоренского, то, как он отделяет себя от семьи, от окружения, как он ставит жизненные задачи. Уместно назвать этот этап оправданием себя, оправданием личности – эгодицеей. Своим философствованием, единством своей творческой биографии – теодицея, антроподицея, генодицея, эгодицея – священник Павел Флоренский охватил три обычно непересекающихся мира: горний – надмирный, пневматосферный – человеческий, и личностно-родовой – семейный. Каждый со своими объектами, их особой иерархией, специфической аксиоматикой.

3. Философия культуры П.А. Флоренского

Павел Александрович Флоренский – одна из самых выдающихся и загадочных личностей «Серебряного века». «Русский Леонардо да Винчи», «Ломоносов ХХ века» – характеристики одной стороны. «Мистификатор», «стилизатор» (показательно заглавие бердяевской рецензии на «Столп и утверждение Истины» – «Стилизованное православие») – констатируют оппоненты. Другие же, напротив, подчеркивают филигранный анализ исторических реалий – в работах по античной философии или древнерусской иконописи, например. Нет единодушия и в оценке религиозной стороны наследия отца Павла – одних отталкивает непрописанность христологии (С.С. Хоружий говорит даже о своеобразном «монофизитстве» Флоренского), поклонники же утверждают ортодоксальный характер его работ (сам Павел Александрович, как известно, предпочитал скорее подчеркивать собственный традиционализм, чем новаторство).

Флоренский, несомненно, бросал своеобразный вызов интеллигентским стереотипам, стремясь вернуться на стезю предков. По отцовской линии последние принадлежали к православному духовенству (вспомним, кстати, что предки В.В. Розанова и Вяч. Иванова также были представителями «левитских» родов»), мать же происходила из знатной армянской семьи (ее родоначальники правили Карабахом). Принимая священство, Павел Александрович осуществлял синтез церковности и светской культуры не в теории только, но и на практике.

В «Автореферате» для словаря «Гранат» отец Павел следующим образом характеризовал задачи и метод своего философствования: «Свою жизненную задачу Ф[лоренский] понимает как проложение путей к будущему цельному мировоззрению. В этом смысле он может быть назван философом. Но в противоположность установившимся в новое время приемам и задачам философского мышления, он отталкивается от отвлеченных построений и от исчерпывающей, по схемам, полноты проблем. В этом смысле его следует скорее считать исследователем. Широкие перспективы у него всегда связаны с конкретными и вплотную поставленными обследованиями отдельных, иногда весьма специальных, вопросов» .

Каждое явление («феномен») содержит в себе самом, в своей чувственной форме бытие умопостигаемое («ноуменальное»). Флоренский отвергает отвлеченные сущности, ибо духовный предмет всегда выражен в чувственном, дан зримо и пластично. «Полная представленность мира как целого в единичном, индивидуальном и как бы частном (в символе) – так может быть определена конкретность метафизики по П. Флоренскому» . В этой связи надо рассматривать замысел «Словаря символов», начатый Павлом Александровичем, но не законченный (была написана статья «Точка»).

Основным законом мира Флоренский считал второй принцип термодинамики – закон энтропии, как закон Хаоса во всех областях мироздания.

Хаосу противостоит Логос – начало эктропии. Культура – сознательная борьба с мировым уравниванием. Интересно, что бердяевская «Философия неравенства», написанная в разгар революции и гражданской войны, также рассматривает культуру в качестве начала, противостоящего уравниванию, приобретающему у Николая Александровича не только социальный, но и космический статус.

Будучи антиподом Канта, Флоренский относил себя к мыслителям средневекового типа, а свое мировоззрение считал соответствующим по складу стилю XIV–XV вв. русского средневековья. Однако он считал возможными и даже желательными построения, которые соответствовали более глубокому возврату к средневековью. Нельзя, однако, пройти мимо следующего замечания: «Ум и душа о. Павла лежали не к Средневековью с его суммами знания, а к, если угодно, завершающему и средние века, и целую громадную традицию знания (расходящегося в своем самоуразумении с новоевропейским научным) периоду барокко: если в средние века создаются суммы истинного внутри себя знания, то XVII век начинает раскрываться в историко-культурную ширь, собирать, ставить рядом, синтезировать, энциклопедически оформлять самое разное знание, он продолжает знать и помнить также и свою истину, однако обставляет ее грудами чужого, чужеродного, любопытного, стремится к полноте всего лишь курьезного, всего этого разнобоя…» .

Список используемой литературы

Асоян Ю., Малафеев А. Открытие идеи культуры (Опыт русской культурологии середины XIX начала XX веков. М.: ОГИ, 2000. С. 211. .

Сочинения. Т.3. (2). М., 1999.

Михайлов А.В.О. Павел Флоренский как философ границы // Михайлов А.В. Обратный перевод.

М.: Языки русской культуры, 2000. С. 464. О «барочных построениях» Флоренского говорит и Ю.П. Иваск (см. Иваск Ю.П., Розанов и о. Павел Флоренский // П.А. Флоренский: pro et contra. СПб.: РХГИ, 1996. С. 442).

Палиевский П.В. Розанов и Флоренский // П.А. Флоренский: pro et contra. СПб., 1996

Флоренский П.А., Священник. Сочинения в 4-х томах. Т.1.

Философия П.А. Флоренского

М.: Мысль, 1994. С. 38. .

1.2 Философия Павла Флоренского и «новое религиозное сознание»

Павел Флоренский — биография, информация, личная жизнь

Павел Флоренский

Павел Александрович Флоренский. Родился 22 января 1882 года в Евлахе, Елисаветпольская губерния — умер 8 декабря 1937 года (захоронен под Ленинградом). Русский православный священник, богослов, религиозный философ, учёный, поэт.

Павел Флоренский родился 9 января в местечке Евлах Елизаветпольской губернии (ныне Азербайджан).

Отец Александр Иванович Флоренский (30.9.1850 — 22.1.1908) — русский, происходил из духовного звания; образованный культурный человек, но утративший связи с церковью, с религиозной жизнью. Работал инженером на строительстве Закавказской железной дороги.

Мать — Ольга (Саломэ) Павловна Сапарова (Сапарьян) (25.3.1859 — 1951) принадлежала к культурной семье, происходившей из древнего рода карабахских армян.

Бабушка Флоренского была из рода Паатовых (Пааташвили). Семья Флоренских, как и их армянские родственники, имели поместья в Елисаветпольской губернии, где во время волнений укрывались местные армяне, спасаясь от натиска кавказских татар. Таким образом карабахские армяне сохраняли свое наречие и особые нравы. В семье было ещё два брата: Александр (1888-1938) — геолог, археолог, этнограф и Андрей (1899-1961) — конструктор вооружения, лауреат Сталинской премии; а также сестры: Юлия (1884-1947) — врач психиатр-логопед, Елизавета (1886-1967) — в замужестве Кониева (Кониашвили), Ольга (1892-1914) — художник-миниатюрист и Раиса (1894-1932) — художник, участник объединения «Маковец».

В 1899 году окончил 2-ю Тифлисскую гимназию и поступил на физико-математический факультет Московского университета. В университете знакомится с Андреем Белым, а через него с Брюсовым, Бальмонтом, Дм. Мережковским, Зинаидой Гиппиус, Ал. Блоком. Печатается в журналах «Новый путь» и «Весы». В студенческие годы увлёкся учением Владимира Соловьёва и архимандрита Серапиона (Машкина).

По окончании университета, по благословению епископа Антония (Флоренсова), поступает в Московскую духовную академию, где у него возникает замысел сочинения «Столп и утверждение истины», которую он завершил к концу обучения (1908) (удостоен за эту работу Макариевской премии). В 1911 принимает священство. В 1912 году назначается редактором академического журнала «Богословский вестник» (1908).

Флоренский был глубоко заинтересован скандально известным «делом Бейлиса» — фальсифицированным обвинением еврея в ритуальном убийстве христианского мальчика. Он публиковал анонимные статьи, будучи убеждённым в истинности обвинения и действительности употребления евреями крови христианских младенцев. Взгляды Флоренского при этом эволюционировали от христианского антииудаизма до расового антисемитизма. По его мнению «даже ничтожной капли еврейской крови» достаточно для того, чтобы вызвать «типично еврейские» телесные и душевные черты у целых последующих поколений.

События революции воспринимает как живой апокалипсис и в этом смысле метафизически приветствует, но философски и политически всё более склоняется к теократическому монархизму. Сближается с Василием Розановым и становится его духовником, требуя отречения от всех еретических трудов. Пытается убедить власти, что Троице-Сергиева лавра — величайшая духовная ценность и не может сохраниться как мёртвый музей. На Флоренского поступают доносы, в которых он обвиняется в создании монархического кружка.

С 1916 по 1925 годы П. А. Флоренский написал ряд религиозно-философских работ, включая «Очерки философии культа» (1918), «Иконостас» (1922), работает над воспоминаниями. В 1919 году П. А. Флоренский пишет статью «Обратная перспектива», посвящённую осмыслению феномена данного приёма организации пространства на плоскости как «творческого импульса» при рассмотрении иконописного канона в ретроспективном историческом сопоставлении с образцами мирового искусства, наделёнными свойствами таковой; в числе прочих факторов, прежде всего указывает на закономерность периодического возврата к применению художником обратной перспективы и отказа от неё сообразно духу времени, историческим обстоятельствам и его мировоззрению и «жизнечувствию».

Наряду с этим он возвращается к занятиям физикой и математикой, работая также в области техники и материаловедения. С 1921 года работает в системе Главэнерго, принимая участие в ГОЭЛРО, а в 1924 году выпускает в свет большую монографию о диэлектриках. Его научную деятельность поддерживает Лев Троцкий, нагрянувший однажды в институт с визитом ревизии и поддержки, что, возможно, в будущем сыграло в судьбе Флоренского роковую роль.

Другое направление его деятельности в этот период — искусствоведение и музейная работа. Одновременно Флоренский работает в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, являясь её учёным секретарём, и пишет ряд работ по древнерусскому искусству.

В 1922 году он издал за свой счёт книгу «Мнимости в геометрии», в которой при помощи математических доказательств пытался подтвердить геоцентрическую картину мира, в которой Солнце и планеты обращаются вокруг Земли, и опровегнуть гелиоцентрические представления об устройстве Солнечной системы, утвердившиеся в науке со времён Коперника. В этой книге Флоренский доказывал также существование «границы между Землей и Небом», располагавшейся между орбитами Урана и Нептуна.

Летом 1928 года его сослали в Нижний Новгород, но в том же году, по хлопотам Е. П. Пешковой, вернули из ссылки и предоставили возможность эмигрировать в Прагу, однако Флоренский решил остаться в России. В начале 1930-х годов против него была развязана кампания в советской прессе со статьями разгромного и доносительского характера.

26 февраля 1933 года последовал арест и через 5 месяцев, 26 июля, — осуждение на 10 лет заключения. Выслан по этапу в восточно-сибирский лагерь «Свободный», куда прибыл 1 декабря 1933 года. Флоренского определили работать в научно-исследовательском отделе управления БАМЛАГа. Находясь в заключении, Флоренский написал работу «Предполагаемое государственное устройство в будущем». Наилучшим государственным устройством Флоренский полагал тоталитарную диктатуру с совершенной организацией и системой контроля, изолированную от внешнего мира. Возглавлять такую диктатуру должен гениальный и харизматический вождь. Переходной, несоверешенной стадией в движении к такому вождю Флоренский считал Гитлера и Муссолини. Работу эту он писал с подачи следствия в рамках сфабрикованного процесса против «национал-фашистского центра» «Партия возрождения России», главой которого якобы являлся сам о. Павел Флоренский, давший по делу признательные показания.

Здесь Флоренский проводил исследования, которые впоследствии легли в основу книги его сотрудников Н. И. Быкова и П. Н. Каптерева «Вечная мерзлота и строительство на ней» (1940).

17 августа 1934 года Флоренский был помещён в изолятор лагеря «Свободный», а 1 сентября 1934 года отправлен со спецконвоем в Соловецкий лагерь особого назначения.

15 ноября 1934 года он начал работать на Соловецком лагерном заводе йодной промышленности, где занимался проблемой добычи йода и агар-агара из морских водорослей и запатентовал более десяти научных открытий.

25 ноября 1937 года особой тройкой НКВД Ленинградской области он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян.

Похоронен в общей могиле расстрелянных НКВД под Ленинградом («Левашовская пустошь»).

Реабилитирован 5 мая 1958 года (по приговору 1933 г.) и 5 марта 1959 года (по приговору 1937 г.)

Семья Павла Флоренского:

В 1910 г. женился на Анне Михайловне Гиацинтовой (1889-1973). У них было пять детей: Василий, Кирилл, Михаил, Ольга, Мария.

Второй сын Кирилл — геохимик и планетолог.

Павел Васильевич Флоренский (р. 1936 г.), профессор Российского университета нефти и газа, академик Международной славянской академии наук, искусств и культуры, академик Российской академии естественных наук, член Союза писателей России, руководитель Экспертной группы по чудесам при Синодальной богословской комиссии РПЦ.

Игумен Андроник (Трубачёв) — директор Центра изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского, директор музея священника Павла Флоренского в городе Сергиев Посад, основатель и директор Музея священника Павла Флоренского в Москве.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

РОСТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ

УНИВЕРСИТЕТ «(РИНХ)»

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине «Философия»

на тему: «Религиозно-философские воззрения

П.А. Флоренского» (№15)

Выполнил студент:

Группы 412 с/с

Попова Наталья Викторовна

г. Батайск, 2012 год

Введение

Биография П. Флоренского

Космологические воззрения П. Флоренского

Учение о тварной Софии Премудрости Божией.

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Утверждение прочной опоры мимо текущего в вечности, «онтологичности духовного мира», «проложение путей к будущему цельному мировоззрению» характеризует учение П.А. Флоренского как метафизику всеединства. Убеждение в цельности и единстве, глубинной связи и гармонии бытия объединяют его с философскими исканиями В. Соловьева, Н. Федорова, С. Булгакова, Н. Бердяева, В. Вернадского.

флоренский философский бытие божественный

1. Биография П.А. Флоренского

П.А. Флоренский родился 9 января 1882г. В г. Евлахе Елизаветенской губернии (ныне Азербайджан). Отец его был инженером, строителем Закавказской железной дороги. По матери его корни уходят в древний армянский род Сапаровых. Будучи различного вероисповедания, оторвавшись от своих родов, отец и мать стремились превратить семью в особый мир, воспитать в детях культ семейного начала. Этот культ глубоко укоренился в душе бедующего философа, но он дополняет его культом рода, памятью о предках, обращением души к предшествующим поколениям. А глубокая вера в Бога, Церковь преодолевает рознь и объединяет поколения.

Впечатления от богатой природы Кавказа, детство, проведенное в постоянных переездах семьи (обусловленных службой отца), явились во многом решающими факторами для формирования личности и мировоззрения бедующего философа. Искреннее обращение с природой переходит в увлечение естественными науками.

По окончании тифлисской гимназии П. Флоренский поступает на физико-математический факультет Московского университета. В университете круг его интересов необычайно широк: философия, математика, религия, искусство, фольклор. В эти же годы он участвует в символистском движении, знакомится с А. Белым, сотрудничает в журналах «Новый путь» и « Весы», где уже пытается внедрить математические понятия в философию.

По окончании университета в 1904 г. поступает в Московскую духовную академию. В 1911 г. защищает магистерскую диссертацию « О духовной истине» и принимает сан священника.

В 1914 г. выходит в свет книга Флоренского «Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи», которая принесла ему признание и известность, хотя далеко не исчерпывает тех проблем, которые его интересовали. Главная задача книги - осмыслить и выразить тот путь, который привел автора в мир христианства и православия.

Несмотря на репрессии против церкви, П. Флоренский продолжает свою активную деятельность, проявляя себя как личность чрезвычайно многогранную, уникальную. Помимо философии, он на профессиональном уровне работает сразу в нескольких направлениях: естествознании, лингвистике, теории искусства, математике, технике и др. Причем эта работа объединена одной целью - созданием глобального синтеза, единой картины бытия, отраженной в новом труде «У водоразделов мысли. Черты конкретной метафизики». Но она так и не вышла в свет.

Н.О. Лосский в «Истории русской философии» приводит отрывок о философе из статьи псковской городской газете, который наилучшим образом характеризует П. Флоренского: «Все удивлялись работоспособности этого человека: Флоренский был профессором Московской Духовной Академии, автором нашумевшей книги « Столп и утверждение истины», ряда религиозно-философских статей, поэтом-символистом, произведения которого появлялись в «Весах» и отдельной книгой, одаренным астрономом, защищавшим геоцентрическую концепцию мира; замечательным математиком, автором «Мнимости в геометрии» и ряда монографий в области математики, авторитетом в области физики, автором образцовой работы «Диэлектрики и их техническое применение. Общие свойства диэлектриков», историком искусств и автором нескольких монографий по искусству, и особенно резьбе по дереву; замечательным инженером-электриком, занимавшим один из основных постов в комиссии по электрификации… Он был профессором перспективной живописи (во Вхутемасе); прекрасным музыкантом, проницательным поклонником Баха и полифонической музыки Бетховена и его современников, в совершенстве знавшим их произведения. Флоренский был полиглотом, в совершенстве владевшим латинским и древнегреческим и большинством современных европейских языков, а также языками Кавказа, Ирана и Индии…»

Первая ссылка П.А. Флоренского приходится на лето 1928 г. В начале 30-х гг. против него вновь развязывается травля, ив 1933 г. его арестовывают. В декабре 1937 г. отец Павел Флоренский был расстрелян в Соловецком лагере.

Вся жизнь и творчество П.А. Флоренского пронизаны очень характерной для него практической устремленностью, конкретным, трудовым отношением к миру. Он стал священником, чтобы практически, реально помогать людям. В науке Флоренского интересовали исследования, применимые в действительности. Даже в ссылке он продолжал научно-исследовательскую работу; сделал ряд открытий.

П.А. Флоренский был патриотом своей родины. Его друг С. Булгаков писал: «Он восхотел до конца разделить судьбу со своим народом. Отец Павел органически не мог и не хотел стать эмигрантом в смысле вольного или невольного отрыва от родины, и сам он и судьба его есть слава и величие России, хотя вместе с тем и величайшее ее преступление».

2.Космологические воззрения П.А. Флоренского

В философском наследии Флоренского выделяется линия, близкая к идеям русского космизма. Это направление русской православной философии, которое Н. Бердяев в работе «Русская идея» охарактеризовал как «космоцентрическое, узревающее божественные энергии в тварном мире, обращенное к преображению мира».

Это направление, которое не только рассматривает человека как микрокосм, частицу Вселенной, но и ставит вопрос об активной, творческой миссии человека, его способности преобразовать собственную природу и внешний мир. Человек - существо духовное, разумное, способное внести в природу сознательное творчество, одухотворить мир. Идея смысла человеческой жизни рассматривается через постижение единства Земли, Космоса, биосферы и интересов конкретного человека.

Эволюция жизни и человека как ее высшего проявления бесконечна. Человек - не венец творения, его совершенствование беспредельно. В этом единство Космоса и человека, сущность идеи о смысле космического процесса.

Человек - вершина спонтанной эволюции и в то же время начало новой, рационально направляемой эволюции. Показательно, что понятие, идентичное «ноосфере» (сфере разума, представление о новой специфической оболочке Земли, как бы наложенной на биосферу и оказывающей на нее все большее воздействие), встречается у многих последователей космизма. Так, П. Флоренский в письме к В.И. Вернадскому от 21 сентября 1929 г. пишет: «Со своей же стороны хочу высказать мысль, нуждающуюся в конкретном обосновании и представляющую скорее эвристическое начало. Это именно мысль о существовании в биосфере или, может быть, на биосфере того, что можно было бы назвать пневматосферой, т.е. о существовании особой части вещества, вовлеченной в круговорот культуры или, точнее, круговорот духа». Русская религиозная мысль конца XIX-XX вв. разработала цельную концепцию богочеловечества как соборного, всечеловечески космического обожения. Не только Бог нисходит в Мир для спасения человека, но и человек может в особом акте творения выйти за пределы своей собственной тварной природы, увидеть Бога, т.е. то, что в идеале должно стать природой самого человека.

Подлинная сущность бытия, или «единство всей твари в Боге», рассматривается П. Флоренским как процесс восхождения от твари к Абсолюту, а не наоборот. «Тварь потому и есть тварь, что она - не Безусловно Необходимое Существо и что, следовательно, существование твари никак не выводимо не только из идеи Истины… но даже из факта существования Истины, из Бога». И ниже: «Существование твари не выводимо никакими, хотя бы самыми утонченными, рассуждениями, и если мыслители все же пытаются делать это выведение, то… они либо проделывают логический фокус, либо уничтожают Богодарованную тварность твари, низводя ее, личность, свободную - хотя и немощную, со ступени бытия богоподобно-творческого на плоскость бытия отвлеченного - в качестве атрибута или модуса Божества».

Такое понимание твари возможно лишь на основе христианства. Только в христианстве тварное бытие, природа рассматривается как самостоятельная живая реальность, а не отблеск какой-то иной реальности. «…Это отношение к твари стало мыслимо лишь тогда, когда люди увидели в твари не простую скорлупу демонов, не какую-нибудь эманацию Божества и не призрачное явление его, подобное явлению радуги в брызгах воды, а самостоятельное, самозаконное и самоответственное творение Божие…», т.е. Флоренский придерживается характерного для русского космизма восприятия неисчерпаемых сил природы, ее творческой силы, действующей в ней же, а не извне.

Идеальная сфера бытия для Флоренского - живое ощущение динамики бытия в его корнях, ощущение его живой силы. Это особенно явно проявляется в учении о конкретно-идеальном бытии и в «философии имени» Флоренского.

Согласно взглядам философа, познать конкретно идеальные начала, лежащие в основе мироздания, - это значит увидеть живое существо как единство в разнородном. Воссоздать живое бытие в его идеальной сущности - цель подлинного искусства. Синтетические образы, создаваемые художниками и скульпторами, представляют собой гармоничное единство различных выражений, мимики лица, различных изменений во времени. Способность выразить идеальную целостность символически - это значит увидеть тот корень, идею, которая является не абстрактным понятием, а проявлением одновременно высшей реальности и конкретного живого существа.

Такое единство проявляется наиболее полно в идее красоты, которая принадлежит этой реальности и живому существу.

С пониманием конкретно-идеального бытия тесно связано глубокое переживание П. Флоренского тайной силы всякого слова, имени. Имя для него - метафизический принцип бытия и познания, божественная сущность, субстанция вещи. Флоренский выводит формулу: «Имя Божие есть сам Бог», но Бог не есть ни Имя Божие, ни имя вообще. Имя - это не буквы и не звуки. Буквы и звуки - это иконы. Бог существует в своих именах, которые мы произносим по буквам. Но существует не субстанционально, а акцидентально, в своем проявлении, в своей энергии. Имя Божие имеет объективную божественную сторону. Весь православный обряд, включая молитву, нельзя сводить исключительно к субъективному. Люди поклоняются и молятся иконе потому, что в ней присутствует Божество. Иначе икона представляла бы собой просто кусок дерева с более или менее выраженными художественными достоинствами.

Наиболее полное развитие учение Флоренского об имени (или имя-славии) получило у А.Ф. Лосева, его последователя и ученика. Таковы космологические воззрения П. Флоренского.

3.Учение о тварной Софии Премудрости Божией

Завершаются построения философа учением о тварной Софии Премудрости Божией.

Учение о Софии - это определенное направление метафизики всеединства. София - идеальный первообраз мира, утверждение мудрости и красоты мироздания. В центре внимания П.А. Флоренского по-прежнему вопрос о взаимосвязи, единстве тварного бытия и божественного, т.е. каким образом возможно совершенное единство мира? На этот вопрос П. Флоренский отвечает, раскрывая в работе «Столп и утверждение истины» сущность Софии.

В основе софиологии П. Флоренского лежат два источника:

) традиции софийного культа (утверждение мудрости и красоты мироздания; София как носительница при Боге предвечного творческого замысла идеального прообраза мира);

) концепция христианского платонизма (соответствие каждой вещи идей-эйдоса и признание разумного мира как единства идей-эйдосов всех вещей).

Взаимосвязь Мира и Бога выражена Флоренским двояко. С одной стороны, она заключается в признании смысла тварного бытия (бытие как замысел Божий о нем и образ его в Боге). С другой - в любви твари к Богу. Следовательно, каждой тварной личности соответствует ее «идеальная личность» или «любовь - идея - монада», в которой реализуется связь личности с Богом.

В качестве же единящей силы бытия, которая связывает монады с Богом и между собой, выступает любовь. Любовь для философа - это та сила, которая обуславливает всеединство, это важнейшая онтологическая категория. В письме XI «Столпа», который называется «Дружба», он подробно анализирует различные греческие глаголы любви, дает определение, что значит любовь. Этот анализ показывает, что греческий язык различает четыре направления в любви: страсть, привязанность, уважение и приязнь. Но ни одного из этих слов не выражает той любви - дружбы, которая совмещала бы в себе все четыре компонента. Исследуя конкретный филологический материал, Флоренский проводит мысль о существовании ступеней любви. Существуют различные степени любви, градации любви, от совершенной любви, «нумерического тождества». Следовательно, существуют и ступени, градации самого всеединства по мере постепенного убывания единства, связанности, в зависимости от степени его «бытийности», подлинности.

Такое единство бытия, поддерживаемое постоянно творческой силой любви, является для П.А. Флоренского «многоединым существом». Оно принадлежит бытию божественному и наделено не только жизнью, но ипостасной, личной природой - является совершенной личностью. Эта личность и есть София.

С точки зрения трех ипостасей, София для Флоренского «есть идеальная субстанция, основа твари, мощь или сила бытия ее». Далее: «София - разум твари, смысл, истина или правда ее». И, наконец, это «духовность твари, святость, чистота и непорочность ее, т.е. красота».

София - это «четвертый ипостасный элемент… входящий в полноту бытия Троичных недр… по благоволению Бога».

Кроме того, Флоренский сближает понятие Софии с понятием Церкви и Божьей Матери. Таким образом, поскольку София участвует в жизни триипостасного Божества, вместе с ней в сферу Абсолюта входит и сам Космос.

Для Флоренского характерно признание мистического единства природы, встречного движения двух миров: видимого и невидимого. В этом космологическом русле развивается учение о Софии как идеальном корне, связывающем два мира. Прослеживая процесс восхождения от Космоса к Абсолюту, философ приходит к утверждению единства всей твари в Боге, всеединства Космоса и Абсолюта.

Таким образом, осмысливается «духовное переживание полноты бытия». София - это совершенное единство множества. Принцип ее устроения - тождество частей целому (что по определению и есть всеединство). Каждая личность, оставаясь собою, в то же время сливается с другими, образуя единство в многообразии. Такое тождество устанавливается через любовь, прежде всего любовь Божию.

Личность по своей природе двойственна. Это существо самобытное и страдающее, прекрасное и загрязненное одновременно. Противоположности света и тьмы, добра и зла, греха и спасения от него, искупления разрушают личность. Это разрушение ведет не только к психическим срывам, но и, что гораздо страшнее, к отделению души от духа, к отделению самости от самого человека как субстанционального образа Бога. Самость становится сатанинской, теряет свою творческую, созидательную силу. Сохранение цельности личности возможно лишь, с точки зрения Флоренского, в любви Божией, в преодолении эгоистического самопогружения в собственную самость, а следовательно, в покаянии. «Перед лицом вечности все должны разоблачаться ото всего тленного и стать нагими».

Флоренский четко противопоставляет разум и приобщение Церкви, хотя и говорит о сближении веры и знания. Он утверждает сверхразумность, даже антиразумность истин веры. Кроме того, глубокий антиномизм сознания человека проявляется в разделении рассудка, подчиняющегося формальной логике, и разума, близкого вере и очищенного молитвой и подвижничеством.

Таким образом, единая цельная истина возможна только «на небе», а на земле - только множество истин или осколков истины. Истина мыслима лишь как цельное Единство. Она одновременно реальная разумность и разумная реальность, конечная бесконечность и бесконечная конечность.

Заключение

Таковы, в общем виде, религиозно-философские воззрения русского философа Павла Александровича Флоренского. Как верно отмечают многие историки философии, его теоретические построения далеки от непогрешимости.

Отношение к философии П.А. Флоренского очень противоречиво и неоднозначно. Серьезной критике она подверглась Н. Бердяевым. В частности, он считал Флоренского слишком близким к декадентству, к тонким эстетическим переживаниям, а это противоречит строгому православию, которого хотел добиться сам же Флоренский. « Свящ. Павел Флоренский - блестящий, даровитый, изысканно умный и изысканно утонченный стилизатор православия, - у него нет ни одной мысли, ни одного слова, не прошедшего через стилизацию. Православие его не живое, не непосредственное, а стилизованное, не наивное, а сентиментальное (в шиллеровском смысле). Это православие сложных и рафинированных эстетических отражений, а не непосредственной творческой жизни, православие периода упадка, а не расцвета».

Учение П.А. Флоренского не было принято церковью. П. Флоренский очень своеобразно, нетривиально освещает многие вопросы православия. Этот новаторский подход, по-видимому, и вызвал сопротивление бытового богословствования.

Дело в том, что новаторство и быт для творческого восприятия сочетаются противоречиво. Обычно акцентируется внимание на смыслах бытового только как обыденного, слишком скучного и неинтересного. То, что становится слишком бытовым, тем самым становится неинтересным для общения и восприятия. На эту сторону дела как раз и обращал внимание П. Флоренский, анализируя православие в связи с его слишком бытовым характером. Религия должна совмещать бытовое и неординарное, необычное, иначе станет привычной и обыденной.

Творчество П. Флоренского по обновлению слишком традиционного, прозаического, скучного православия было связано с его вниманием к искусствознанию, к вопросу о значении искусства для богословия и церковной жизни. Эти идеи имеют важное методологическое значение для понимания бытовой культуры и культуры общения.

Несмотря на всю критику работ П.А. Флоренского, они заслуживают очень высокой оценки. П.А. Флоренский связывает религиозные вопросы с современной наукой и метафизическим исследованием тех сфер бытия, которые выходят за пределы человеческого мира. Он возрождает идеалы христианского гуманизма и отчетливо показывает, что опыт православия нельзя отрывать от русской культуры, всего духовного наследия. Подлинный идеал христианской жизни, достижение святости П.А. Флоренский видит не в уходе от мира, не в отчуждении от жизни, а в полном мировосприятии бытия, практическом служении Богу и людям. Можно с уверенностью сказать, что вся жизнь и творчеств Павла Александровича Флоренского являются ярким воплощением этого идеала.

Список используемой литературы:

1.Бычков В.В. Эстетический лик бытия: Умозрение Павла Флоренского. - М., 1990.

2.Воронкова Л.П. Мировоззрение П.А. Флоренского // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. - 1989. - №1

.Зарубин А.Г. Основы философии. Ростов Н/Д, 2006г.

.Лосев А.Ф. Вспоминая Флоренского... // Лит. учеба. -1988.

.Хоружий С.С. Философский символизм П. А. Флоренского и его жизненные истоки // Историко-философский ежегодник. 1988. - М., 1989

.Шапошников Л.Е. П.А. Флоренский и современное православие // Филос. науки. - 1987. - № 5

Читай биографию философа мыслителя: факты жизни, основные идеи и учения

ПАВЕЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ФЛОРЕНСКИЙ
(1882-1937)

Русский религиозный философ, ученый, священник и богослов, последователь Вл. С. Соловьева. Центральные вопросы его главной работы "Столп и утверждение Истины" (1914) - идущая от Соловьева концепция всеединства и учение о Софии, а также обоснование православной догматики, особенно триединства, аскетизма и почитания икон. Основные произведения: "Смысл идеализма" (1914), "Около Хомякова" (1916), "Первые шаги философии" (1917), "Иконостас" (1918), "Мнимости в геометрии" (1922).

Павел Александрович Флоренский был человеком великих дарований и уникальной трагической судьбы.

Выдающийся математик, философ, богослов, искусствовед, прозаик, инженер, лингвист, государственный мыслитель родился 9 января 1882 года близ местечка Евлах Елизаветпольской губернии (ныне Азербайджан) в семье инженера-путейца, строившего Закавказскую железную дорогу. Мать происходила из древнего армянского рода Сапаровых. Кроме старшего Павла, в семье было еще пять детей. В своих записках "Детям моим. Воспоминания прошлых дней" (1916-1924) Флоренский исследует мир детства. "Секрет гениальности - в сохранении детства, детской конституции на всю жизнь. Эта-то конституция и дает гению объективное восприятие мира…", - считает он.

С детства он присматривался ко всему необычайному, усматривая в "особенном" (так называется один из разделов его воспоминаний) сигналы иного мира. "… Там, где спокойный ход жизни нарушен, где разрывается ткань обычной причинности, там виделись мне залоги духовности бытия, - пожалуй, бессмертия, в котором, впрочем, я был всегда уверен настолько прочно, что оно меня даже мало занимало, как не стало занимать и впоследствии и подразумевалось само собою". Ребенка волновали сказки, фокусы, все, что отличалось от обычного вида вещей. Религиозно-философские убеждения Флоренского сложились не из философских книг, которые он читал мало и всегда неохотно, а из детских наблюдений. Ребенком его волновала "сдержанная мощь природных форм, когда за явным предвкушается беспредельно больше сокровенное". Отец Флоренского сказал как-то своему сыну-гимназисту, что его (сына) сила "не в исследовании частного и не в мышлении общего, а там, где они сочетаются, на границе общего и частного, отвлеченного и конкретного. Может быть, при этом отец сказал еще - "на границе поэзии и науки", но последнего я твердо не припоминаю".

Вспоминая о годах ученичества во 2-й тифлисской гимназии, Флоренский писал: "Страсть к знаниям поглощала все мое внимание и время". Преимущественно он занимался физикой и наблюдением природы. В конце гимназического курса, летом 1899 года, Флоренский пережил духовный кризис. Открывшаяся ограниченность и относительность физического знания впервые заставила его задуматься об Истине абсолютной и целостной.

Этот кризис научного мировоззрения Флоренский описал в главе "Обвал" книги воспоминаний. Он хорошо помнил время ("жаркий полдень") и место ("на склоне горы по ту сторону Куры"), когда вдруг ему стало ясно, что "все научное мировоззрение - труха и условность, не имеющая никакого отношения к истине". Поиски истины продолжались и завершились обнаружением простого факта, что истина в нас самих, в нашей жизни "Истина всегда дана была людям, и Она не есть плод научения какой-нибудь книги, не рациональное, а нечто гораздо более глубокое построение, внутри нас живущее, то, чем мы живем, дышим, питаемся".

Первым душевным порывом после духовного переворота было уйти в народ отчасти под влиянием сочинений Л. Н. Толстого, которому в то время Флоренский написал письмо. Родители настояли на продолжении образования и в 1900 году Флоренский поступил на физико-математический факультет Московского университета. Наибольшее влияние на него оказал один из основателей Московского математического общества Н. В. Бугаев. Свое кандидатское сочинение на специальную математическую тему Флоренский предполагал сделать частью большой работы, синтезирующей математику и философию.

Помимо занятий математикой Флоренский слушал лекции на историко-филологическом факультете, самостоятельно изучал историю искусства. "Мои занятия математикой и физикой, - писал он впоследствии, - привели меня к признанию формальной возможности теоретических основ общечеловеческого религиозного миросозерцания (идея прерывности, теория функции, числа). Философски же и исторически я убедился, что говорить можно не о религиях, а о религии, и что она есть неотъемлемая принадлежность человечества, хотя и принимает бесчисленные формы".

В 1904 году, после окончания университета, П. А. Флоренский поступает в Московскую духовную академию, желая, как он писал в одном из писем, "произвести синтез церковности и светской культуры, вполне соединиться с Церковью, но без каких-нибудь компромиссов, честно воспринимать все положительное учение Церкви и научно-философское мировоззрение вместе с искусством…"

Главным устремлением тех лет было познание духовности не отвлеченно-философски, а жизненно. Неудивительно, что кандидатское сочинение Флоренского "О религиозной истине" (1908), которое стало ядром его магистерской диссертации и книги "Столп и утверждение Истины" (1914), было посвящено путям вхождения в Православную Церковь. "Живой религиозный опыт, как единственный законный способ познания догматов", - так сам П. А. Флоренский выразил главную мысль книги. "Церковность - вот имя тому пристанищу, где умиряется тревога сердца, где усмиряются притязания рассудка, где великий покой нисходит в разум".

После окончания академии в 1908 году Флоренский был оставлен преподавателем на кафедре истории философии. За годы преподавания в МДА (1908-1919) он создает ряд оригинальных курсов по истории античной философии, кантовской проблематике, философии культа и культуры. А. Ф. Лосев отмечал, что Флоренский "дал концепцию платонизма, по глубине и тонкости превосходящую все что я читал о Платоне".

"В отце Павле, - писал С. Н. Булгаков, - встретились культурность и церковность, Афины и Иерусалим, и это органическое соединение само по себе есть факт церковно-исторического значения".

Вокруг Флоренского, который в 1912-1917 годах еще и возглавлял журнал "Богословский вестник", сложился круг друзей и знакомых, которые во многом определяли атмосферу русской культуры начала XX века. Революция не явилась неожиданностью для Флоренского. Более того, он много писал о глубоком кризисе буржуазной цивилизации, часто говорил о надвигающемся крушении привычных устоев жизни. Но "в то время, когда вся страна бредила революцией, а также и в церковных кругах возникали одна за другою, хотя и эфемерные, церковно-политические организации, отец Павел оставался им чужд, - по равнодушию ли своему вообще к земному устроению, или же потому, что голос вечности вообще звучал для него сильнее зовов современности" (С. Н. Булгаков).

Флоренский не собирался уезжать из России, хотя на Западе его ждала блестящая научная карьера и, вероятно, мировая слава. Он был одним из первых среди лиц духовного звания, кто, служа Церкви, стал работать в советских учреждениях. Никогда при этом Флоренский не изменял ни своим убеждениям, ни священному сану, записав себе в назидание в 1920 году: "Из убеждений своих ничем никогда не поступаться. Помни, уступка ведет за собою новую уступку, и так - до бесконечности". До тех пор, пока это было возможно, то есть до 1929 года, Флоренский во всех советских учреждениях работал, не снимая подрясника, тем самым открыто свидетельствуя, что он священник. Флоренский ощущал нравственный долг и призвание в том, чтобы сохранить основы духовной культуры для будущих поколений.

22 октября 1922 года он вошел в комиссию по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. В результате деятельности комиссии было описано огромное историко-художественное богатство Лавры и спасено национальное достояние. Комиссия подготовила условия для осуществления декрета "Об обращении в музей историко-художественных ценностей Троице-Сергиевой лавры", подписанного 20 апреля 1920 года Председателем Совнаркома В. И. Лениным.

В 1921 году Флоренский был избран профессором Высших художественно-технических мастерских. В период зарождения и расцвета различных новых течений (футуризма, конструктивизма, абстракционизма) он отстаивал духовную ценность и значимость общечеловеческих форм культуры. Он был убежден, что деятель культуры призван раскрыть существующую духовную реальность.

"Другой взгляд, согласно которому художник и вообще деятель культуры сам организует что хочет и как хочет, субъективный и иллюзионистический взгляд на искусство и на культуру", в конечном итоге ведет к обессмысливанию и обесцениванию культуры, то есть к разрушению культуры и человека. Этим вопросам посвящены работы Флоренского "Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях", "Обратная перспектива", "Иконостас", "У водоразделов мысли".

Как и в юные годы, он убежден в существовании двух миров - видимого и незримого, сверхчувственного, лишь дающего о себе знать с помощью "особенного". Таким особенным являются, в частности, сновидения, которые соединяют мир человеческого бытия с миром запредельным. Свою концепцию сновидений Флоренский излагает в начале трактата "Иконостас". Это весьма важная для Флоренского идея обратного течения времени.

"В сновидении время бежит, и ускоренно бежит навстречу настоящему, против движения времени бодрственного сознания. Оно вывернуто через себя, и, значит, вместе с ним вывернуты и все его конкретные образы. А это значит, что мы перешли в область мнимого пространства".

Еще в 1919 году он публикует статью "Троице-Сергиева Лавра и Россия" - своего рода философию русской культуры. Именно в Лавре Россия ощущается как целое, здесь наглядное воплощение русской идеи, предстающей как наследие Византии, а через нее - Древней Эллады.

История русской культуры распадается на два периода - Киевский и Московский. Первый состоит в принятии эллинства.

"За формированием извне женственной восприимчивости русского народа приходит пора мужественного самосознания и духовного самоопределения, создание государственности, устойчивого быта, проявление всего своего активного творчества в искусстве и науке и развитие хозяйства и быта".

Первый период связан с именем равноапостольного Кирилла, второй - преподобного Сергия. Женская восприимчивость воплощена в символе Софии-Премудрости, мужественное оформление жизни Московской Руси - в символе Троицы Троица - символ единения русских земель. Именно так трактует Флоренский и Троицу Рублева, воплотившего в красках идеи Сергия Радонежского.

Флоренский - теоретик древнерусской живописи. Именно он обосновал правомерность "обратной перспективы", на которой построена иконопись. Не беспомощность, не отсутствие мастерства заставляли древнего художника увеличивать предметы на заднем плане, но законы, присущие нашему зрению.

"Русская иконопись XIV-XV веков есть достигнутое совершенство изобразительности, равного которому или даже подобного не знает история всемирного искусства и с которым в известном смысле можно сопоставлять только греческую скульптуру - тоже воплощение духовных образов и тоже, после светлого подъема, разложенную рационализмом и чувственностью".

Одновременно с работой по сохранению культурного наследия П. А. Флоренский был вовлечен в научно-техническую деятельность. Он избрал прикладную физику отчасти потому, что это диктовалось практическими нуждами государства и в связи с планом ГОЭЛРО, отчасти потому, что довольно скоро стало ясно заниматься теоретической физикой, как он ее понимает, ему не дадут.

В 1920 году Флоренский начинает работать на московском заводе "Карболит", в следующем году переходит на исследовательскую работу в Главэлектро ВСНХ РСФСР, участвует в VIII электротехническом съезде, на котором обсуждался план ГОЭЛРО. В 1924 году избирается членом Центрального электротехнического совета Главэлектро и начинает работать в Московском объединенном комитете электротехнических норм и правил. Тогда же создает в Государственном экспериментальном электротехническом институте первую в СССР лабораторию испытания материалов, впоследствии отдел материаловедения, в котором изучались диэлектрики.

Флоренский издает книгу "Диэлектрики и их техническое применение" (1924), систематизирующие новейшие теории и взгляды, касающиеся изоляционных материалов. Одним из первых он начал пропагандировать синтетические пластмассы.

С1927 года Флоренский - соредактор "Технической энциклопедии", для которой написал 127 статей, а в 1931 году он избран в президиум бюро по электроизолирующим материалам Всесоюзного энергетического комитета, в 1932 году включен в комиссию по стандартизации научно-технических обозначений терминов и символов при Совете Труда и Обороны СССР. В книге "Мнимости и геометрии" (1922) Флоренский из общей теории относительности выводит возможность конечной Вселенной, когда Земля и человек становятся средоточием творения.

Здесь Флоренский возвращается к миропониманию Аристотеля, Птолемея и Данте. Для него, в отличие от многих математиков и физиков, конечность Вселенной является реальным фактом, не столько опирающимся на математические выкладки, сколько вытекающим из общечеловеческого мировоззрения.

"Принцип относительности, - писал Флоренский в 1924 году, - был принят мною вовсе не по долгому обсуждению и даже без изучения, а просто потому, что был слабою попыткою облечь в понятие иное понимание мира. Общий принцип относительности есть, в некоторой степени, огрубленная и упрощенная моя сказка о мире".

Флоренский полагал, что физика будущего, уйдя от отвлеченности, должна создавать конкретные образы, следуя Гете-Фарадеевскому миропониманию.

В 1929 году в письме к В. И. Вернадскому, развивая его учение о биосфере, Павел Александрович пришел к мысли "о существовании в биосфере того, что можно было бы назвать пневматосферой, то есть о существовании особой части вещества, вовлеченной в круговорот культуры или, точнее, круговорот духа". Он указал "на особую стойкость вещественных образований, проработанных духом, например, предметов искусства", что придает культуроохранительной деятельности планетарный смысл.

Летом 1928 года Флоренский был сослан в Нижний Новгород. Хотя через три месяца он был возвращен и восстановлен в должности по ходатайству Е. П. Пешковой, обстановка в Москве к тому времени была такой, что Флоренский говорил: "Был в ссылке, вернулся на каторгу".

Авторы всевозможных пасквилей пытались представить его как закоренелого врага и тем подготовить общественное мнение к осознанию неизбежности и необходимости репрессий. Особенно жестокой травле подвергся Флоренский за истолкование им теории относительности в книге "Мнимости в геометрии" и за статью "Физика на службе математики" ("Социалистическая реконструкция и наука", 1932).

26 февраля 1933 года Флоренский был арестован по ордеру Московского областного отделения ОГПУ, а 26 июля 1933 года осужден особой тройкой на 10 лет и отправлен по этапу в восточно-сибирский лагерь. 1 декабря он прибыл в лагерь, где его определили работать в научно-исследовательском отделе управления БАМЛАГа.

10 февраля 1934 года он был направлен в Сковородино на опытную мерзлотную станцию. Здесь Флоренский проводил исследования, которые впоследствии легли в основу книги его сотрудников Н. И. Быкова и П. Н. Каптерева "Вечная мерзлота и строительство на ней" (1940).

В конце июля и начале августа 1934 года к Павлу Александровичу смогли приехать жена A. M. Флоренская с младшими детьми Ольгой, Михаилом и Марией (в это время старшие сыновья Василий и Кирилл были в геологических экспедициях).

Это последнее свидание Флоренского с семьей состоялось благодаря помощи Е. П. Пешковой. 17 августа 1934 года Флоренский неожиданно был помещен в изолятор лагеря "Свободный", а 1 сентября отправлен со спецконвоем в Соловецкий лагерь особого назначения. 15 ноября он начал работать на Соловецком лагерном заводе йодной промышленности, где занимался проблемой добычи йода и агар-агара из морских водорослей и сделал более десяти запатентованных научных открытий.

25 ноября 1937 года Флоренский был вторично осужден - "без права переписки". В те времена это означало смертную казнь. Официальная дата кончины - 15 декабря 1943 года, - первоначально сообщенная родственникам, оказалась вымышленной. Трагическое окончание жизни осознавалось П. А. Флоренским как проявление всеобщего духовного закона: "Ясно, что свет устроен так, что давать миру можно не иначе, как расплачиваясь за это страданиями и гонениями" (из письма от 13 февраля 1937 года).

Флоренский был посмертно реабилитирован, а полвека спустя после его убийства семье из архивов госбезопасности передали рукопись, написанную в тюрьме: "Предполагаемое государственное устройство в будущем" - политическое завещание великого мыслителя. Будущую Россию (Союз) Флоренский видит единым централизованным государством во главе с человеком пророческого склада, обладающим высокой интуицией культуры. Флоренскому очевидны изъяны демократии, которая служит лишь ширмой для политических авантюристов; политика - специальность, требующая знаний и зрелости, недоступная всем, как и любая другая специальная область. Предрекал Флоренский возрождение веры: "Это будет уже не старая и безжизненная религия, а вопль изголодавшихся духом".

21 февраля 1937 года Флоренский писал сыну Кириллу: "Что я делал всю жизнь? - Рассматривал мир как единое целое, как единую картину и реальность, но в каждый момент или, точнее, на каждом этапе своей жизни, под определенным углом зрения. Я просматривал мировые соотношения на разрезе мира по определенному направлению, в определенной плоскости и старался понять строение мира по этому, на данном этапе меня занимающему признаку. Плоскости разреза менялись, но одна не отменяла другой, а лишь обогащала. Отсюда - непрестанная диалектичность мышления (смена плоскостей рассмотрения), при постоянстве установки на мир, как целое".

* * *
Вы читали биографию философа, факты его жизни и основные идеи его философии. Эту биографическую статью можно использовать, как доклад (реферат, сочинение или конспект)
Если вас интересуют биографии и учения других (русских и зарубежных) философов, то читайте (содержание слева) и вы найдёте жизнеописание любого великого философа (мыслителя, мудреца).
В основном, наш сайт (блог, сборник текстов) посвящён философу Фридриху Ницше (его идеям, произведениям и жизни) но в философии всё связано и нельзя понять одного философа, совсем не читая других...
В XX веке среди философских учений можно выделить - экзистенциализм - Хайдеггер, Ясперс, Сартр...
Первый известный на Западе русский философ - Владимир Соловьев. Лев Шестов был близок к экзистенциализму. Наиболее читаемый на Западе из русских философов - Николай Бердяев.
Спасибо за чтение!
......................................
Copyright:

Павел Александрович Флоренский родился 21 января 1882 года в местечке Евлах на западе нынешнего Азербайджана. Его родословная по отцу уходит в русское духовенство, а мать происходила из старинного и знатного армянского рода.

Семья Флоренского перед отъездом старшего сына Павла на учебу в Санкт-Петербург. Весна 1900 года. Сидят: Александр Иванович Флоренский, Раиса, Павел, Елизавета, Ольга Павловна, Александр; стоят: Ольга, Елизавета Павловна Мелик-Беглярова (Сапарова), Юлия

Флоренский рано обнаружил математические способности и по окончании гимназии в Тифлисе поступил на математическое отделение Московского Университета. По окончании Университета Павел Александрович поступил в Московскую Духовную академию.

Еще в годы студенчества его интересы охватывают философию, религию, искусство, фольклор. Он входит в круг молодых участников символического движения, завязывает дружбу с Андреем Белым, и первыми его творческими опытами становятся статьи в символистских журналах «Новый Путь» и «Весы», где он стремится внедрять математические понятия в философскую проблематику.

Михаил Александрович Новосёлов (слева), руководитель "Кружка ищущих христианского просвещения в духе Православной Христовой Церкви", в котором принимали участие симинарист Павел Флоренский (в центре) и философ С. Н. Булгаков

В годы обучения в Духовной Академии у него возникает замысел книги «Столп и утверждение истины», большую часть которой он завершает к концу обучения. После окончания Академии в 1908 году он становится преподавателем философских дисциплин. В 1911 году принимает священство. В 1912 году его назначают редактором академического журнала «Богословский вестник».

В 1918 Духовная Академия переезжает Москву, а затем и вовсе закрывается.

В 1921 закрывается Сергиево-Пасадский храм, где Павел Флоренский служил священником. В период с 1916 по 1925 он работает над религиозно-философскими работами: «Очерки философии культа», «Иконостас».

Параллельно Павел Александрович занимается физикой, математикой, работает в области техники и материаловедения. С 1921 он работает в системе Главэнерго, принимая участие в ГОЭЛРО, а в 1924 выпускает монографию о диэлектриках.

Во второй половине двадцатых годов круг занятий Флоренского вынужденно ограничивается техническими вопросами. Летом 1928 его ссылают в Нижний Новгород. Но в этом же году, по просьбе Е. П. Пешковой, его возвращают из ссылки.

В начале тридцатых годов против Флоренского развязывается огромная кампания в советской прессе со статьями погромного и доносительского характера. 26 февраля 1933 его арестовывают и через 5 месяцев его приговаривают к 10 годам заключения.

В сентябре 1934 его перевели в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), куда он прибыл 15 ноября 1934 года. Здесь он работал на заводе йодной промышленности, где занимался проблемой добычи йода и агар-агара из морских водорослей и сделал ряд научных открытий.

Некоторые источники утверждают, что между 17 и 19 июня 1937 Флоренский исчез из лагеря. 25 ноября 1937 постановлением Особой тройки Управления НКВД по Ленинградской области Флоренский был приговорен к высшей мере наказания «за проведение контрреволюционной пропаганды». Согласно архивным данным - расстрелян 8 декабря 1937 года. Место его гибели и захоронения неизвестно.

Существуют некоторые легенды, которые утверждают, что Флоренский не был расстрелян, а еще долгие годы работал без права переписки в одном из секретных институтов над военными программами, в частности, над советским урановым проектом. Эти легенды подтверждались тем обстоятельством, что вплоть до 1989 не были точно известны время и обстоятельства его смерти. В 1958 после реабилитации родным Флоренского была выдана справка о его смерти в лагере 15 декабря 1943. .

В письме сыну Кириллу от 3-4 июня 1937 Флоренский излагал ряд технических подробностей способа промышленного получения тяжелой воды. Как известно, тяжелая вода используется только для производства ядерного оружия.

Именно из-за поднятых в письмах вопросов о производстве тяжелой воды, Флоренский исчез из лагеря в середине июня 1937, ведь, как известно секретных институтах заключенные часто лишались права переписки.

Иная легенда гласит, что между вынесением Флоренскому смертного приговора и приведением его в исполнение прошло 13 дней. В обычных случаях приговоры особых троек приводились в исполнение в течение 1-2 суток. Возможно, задержка с исполнением приговора была вызвана тем, что заключенный был доставлен в Ленинград из Соловков или, же наоборот.

И естественно, остается ничтожная вероятность того, что Флоренский мог работать под чужим именем в одном из закрытых научно-исследовательских институтов НКВД.

bibliotekar.ru ›filosofia/91.htm

П. Флоренский с П. Каптеревым в лагере

В последнем письме с Соловков Флоренский с надеждой говорит, как бы приглашая нас к диалогу: «В конце концов таю́ радость в мысли, что когда будущее с другого конца подойдёт к тому же, то скажут: «Оказывается, в 1937 году уже такой-то NN высказывал те же мысли, на старомодном для нас языке. Удивительно, как тогда могли додуматься до наших мыслей!» И пожалуй, устроят ещё юбилей или поминки, которым я буду лишь потешаться. Все эти поминки через 100 лет удивительно высокомерны…»

Многие великие слова, сказанные Флоренским, сбылись, разве что кроме опасений высокомерия потомков - до высокомерия ли нам перед неувядающей памятью о таких незабываемых людях, как отец Павел, тем более сейчас?.. - ведь Слово, по Флоренскому, - это «бесконечная единица», объединяющая сила-субстанция, внутреннюю мощь которой постигает кудесник в своём волховании, формируя таким образом само бытие вещей; Слово - человеческая энергия, и рода человеческого, и отдельного лица.

http://www.topos.ru/article/on…

Флоренский. Религиозно-философские чтения.

Из предислоовия

Обращение в столь трудные, особенно для интеллигентных россиян, времена к духовным свершениям предков, есть свидетельство свободного, искреннего и бескорыстного движения души, её инстинктивной жажды прозрения и выздоровления. Это свидетельство того, что нам ещё небезразличны ни дело исторической правды и справедливости, ни понятия нравственного долга, национальной совести, чести и достоинства.
Знаменательно, что инициатива в этом исходит из костромской земли, с которой неразрывно связаны имена о. П. Флоренского и В. В. Розанова. Обнадеживает, что деяние это объединило людей столь разных жизненных позиций, образования, профессии, политических и иных воззрений. В этом нельзя не видеть реальный шаг к духовному единению, без которого нет и не может быть ни гражданского мира и согласия, ни житейского благополучия. И, наконец, знаменательно и обнадеживающе то, что само это событие стало возможно как усилиями и стараниями гражданских лиц и учреждений, так и благодаря деятельной помощи Русской Православной Церкви в лице Костромского епархиального управления

Философские идеи П. А. Флоренского и современность

Образ мыслителя П. А. Флоренского

Флоренский, подобно крестьянину-пахарю, перепахивающему каждый год землю для нового плодоношения, перепахивает душу. Заинтересованный читатель, независимо от того, насколько он воспринял это учение, насколько согласился с ним, прежде всего впитывает в себя образ Учителя и испытывает те же чувства к нему, какие высказал он о Гамлете: «…Ведь и для нас мучился он, и из-за нас погиб он, ища пути, по которому можно перейти к новому сознанию… Не чувствуем ли, слушая его, что нет времени между нами, что это подлинный брат наш, говорящий с нами лицом к лицу».
Само слово «образ» — очень ёмкое и многозначное — более всего, на наш взгляд, подходит к самобытной трактовке Флоренским различных понятий, к исследованию разных сторон жизни. Например, разум определяется им как «нечто живое и центростремительное — орган живого существа, модус взаимоотношений познающего и познаваемого, то есть, вид связи бытия». Нам же более привычно то представление о разуме, которое отвергает Флоренский: «геометрическое вместилище своего содержания».

Соотношение и зависимость разума и Истины.

При изучении Флоренского встаёт перед нами вопрос, на чём более сосредоточиться — на критическом анализе прочитанного или на выяснении следствий для каждого из нас от «перепаханной души». (Здесь следует напомнить, что на протяжении целой человеческой жизни существовал известный запрет на обширные области знаний.)
В. В. Розанов писал С. Н. Булгакову о Флоренском: «Он есть… священник», подчеркивая этим самое главное во Флоренском. Но мы в нашем времени не знали священников вообще, и тем более священников, занимающихся вместе с богословием (и часто на основе его) также и философией, и математикой, и филологией, и многим другим. Невольно встают перед нами в совокупности образы Леонардо да Винчи и Николая Кузанского.
И всё же, не претендуя на многое, рассмотрим критически из доступной нам области знания статью «Имена». В целом подход к слову, к писателю, к литературному произведению определяется у Флоренского сильным влиянием эпохи символизма в литературе.
При трактовке образа и значения главного героя через его имя, на наш взгляд, теряется образ самого автора, а также и образ созданного им Слова (ср. «Слово о законе и благодати», «Слово о полку Игореве» и т.п.). В таком случае мы не чувствовали бы и самого отца Павла, стоящего за именами в его письменах. Но это не так. Без этого могучего образа изыскания автора рассыпались бы на отдельные абстрактности или, в лучшем случае, остались бы позитивистской системой неких научных знаний. Но против подобной «голой» систематики, как мы теперь знаем, выступал непрерывно сам Флоренский.

Понятие «перехода» у Флоренского.

Переход от логического аппарата к конкретно-чувственному опыту происходит у Флоренского в момент отчаяния сознания от попытки «болезненного» разума познать мир по частям. Рассыпание и мира, и сознания. Переход, таким образом, одно из важнейших понятий у Флоренского: переход от «предмысли» к самой мысли, переходы между «я», «ты», «он» — понятие о троичности. Переходы от языческого сознания к христианскому (статья «Гамлет»). Наш переход, в свою очередь, из мира сугубо материального, прагматического в мир Павла Флоренского обещает нам Истину «в первой инстанции», которую мы так опошлили своим иронизмом. Вместе с тем, не забудем, что одновременно с попранием церкви Христовой произошло и попрание другой святыни для нас — земли, с которой ушел истинный землепашец и которая также дорога была Флоренскому-патриоту, Флоренскому-натуралисту, Флоренскому - собирателю народного творчества.

Семенов Р. А. (Галичский район)

Призвание науки - действовать во благо человека. В этом со­стоит её гуманистическая функция. Новейшие научные дости­жения широко вторгаются в нашу жизнь. На основе научных разработок создаются и внедряются в массовое производство новые материалы, технические изобретения. При этом очень важно заранее определить, насколько они безопасны для людей, какое влияние могут оказать на наше здоровье.

В последнее время в молекулярной биологии выполне­ны эксперименты, свидетельствующие о возможности раз­множения живых организмов путём клонирования. Клон (от греч. klon - ветвь, побег) - генетически однородное потомство растения или животного, получаемое путём бес­полого размножения (например, потомство одной клетки). Учёные изучают возможность использования этой техноло­гии не только для воспроизводства особо ценных сельскохо­зяйственных растений и животных, но и для клонирования человека. Однако отсутствуют надёжные доказательства безопасности клонирования человека для физического и психического здоровья потомства. Неясны и социальные последствия клонирования людей.

Задача гуманизации науки неизбеж­но обращает нас к вопросу о нравствен­ных основаниях научной деятельности. Выдающийся физик и общественный деятель А. Д. Сахаров писал: «Учёный

прежде всего - человек. И поэтому мораль, нравственны! ценности важней всего - и в личной, и в общественно! жизни, и в научной работе».

От учёного, как и от учителя, требуется бескомпромисс ная преданность истине. Поиск истины не может осущест вляться вне связи с моральными принципами и нормами Ещё в 40-х годах XX в. оформилась определённая систем* правил, действующих внутри научного сообщества и полу чившая название этики науки.

С точки зрения видного американ­ского социолога Р. Мертона, нормы науки группируются вокруг четырёх основополагающих ценностей.

Первая из них - универсализм, или убеждение в том, что изучаемые наукой природные явления повсюду протекают одинаково. Поэтому истинность науч­ных выводов должна оцениваться по одним и тем же правилам, которые не зависят от возраста, пола, расы, авто­ритета, титулов и званий тех, кто фор­мулирует эти выводы. Требование уни­версализма предполагает, в частности, что результаты авторитетного учёного должны подвергаться столь же строгой проверке и критике, как и результаты его молодых коллег.

Вторая ценность - общность, смысл которой в том, что научное знание должно свободно становиться общим достоя­нием. Тот, кто его впервые получил, не вправе монопольно владеть им, хотя и имеет право претендовать на достойную оценку коллегами его вклада в науку.

Третья ценность - незаинтересованность. Она пред­полагает, что первичным стимулом деятельности учёного является бескорыстный поиск истины, свободный от сооб­ражений личной выгоды - завоевания славы, получения денежного вознаграждения и т. д. Признание и вознаграж­дение должны рассматриваться как возможные следствия научных достижений, а не как цель, во имя которой про­водятся исследования.

Четвёртая ценность - организованный скептицизм. Это означает, что каждый учёный несёт ответственность за оцен­ку доброкачественности того, что сделано его коллегами, и за то, чтобы эта оценка стала достоянием гласности. Учё­ный, опиравшийся в своей работе на данные, заимствован­ные из работ коллег, не освобождается от ответственности за ошибки, обусловленные тем, что он не проверил точность используемых данных. Из этого требования следует, что в науке нельзя слепо доверяться авторитету предшествен­ников, сколь бы высок он ни был. Равно необходимы как уважение к тому, что сделали предшественники, так и кри­тическое отношение к результатам их исследований. Более того, учёный должен не только настойчиво отстаивать свои научные убеждения, но и иметь мужество отказаться от этих убеждений, если будет обнаружена их ошибочность.

Садако Сасаки, девочка Памятник Садако Сасаки

из Хиросимы (Япония)

С проблемой нравственных оснований науки тесно пе­реплетена проблема ответственности учёного перед об­ществом. Одними из первых с ней столкнулись физики-ядерщики. В августе 1945 г. на японские города Хиросима

и Нагасаки были сброшены американские атомные бомбы, в создании которых главную роль сыграли именно учёные. Случилось так, что открытие нестабильности в мире атомов совпало с одним из самых нестабильных периодов в исто­рии человечества - Второй мировой войной. Когда учёным стало ясно, какой громадной силой обладает атомное ору­жие, многие из них обратились с призывом отказаться от его применения в военных целях. Однако военные и поли­тики не были склонны принимать в расчёт мнение учёных. Высочайшие достижения научной мысли были обращены против человечества. Вследствие гонки вооружений под угрозой оказалось само существование человечества.

Развитие биотехнологий и нанотехнологий, генной инже­нерии, испытание новых сильнодействующих лекарственных препаратов на животных и человеке показывают, что по­следствия научных исследований в ряде случаев могут быть непредсказуемыми. В современных условиях особое значение приобретают активные действия учёных, направленные на предотвращение возможных негативных последствий прак­тического использования научных достижений.

Вопросы и задания

1. Охарактеризуйте основные общественные функции морали. 2. На примере конкретных художественных произведений покажите, как в них отражён поиск человеком смысла жизни, подлинных цен­ностей, борьба добра и зла, столкновение влечения и долга. 3. Какие нравственные ценности закреплены в религии? 4. Каковы основные этические нормы науки? 5. Почему в современном мире остро стоит задача гуманизации науки?

Практикум

1. В современном мире существуют различные модели обучения. Так, американский профессор А. Эллиас, директор школьных программ университета Сиэтл Пасифик (штат Ва­шингтон, США), разработал модель обучения, основанную на концентрации знаний. Она предполагает глубокое изучение

академических дисциплин: естественных, гуманитарных, общественных и математики. Каждый предмет преподаётся последовательно в течение всего курса обучения в школе.

Иной способ учёбы предлагают Дж. Брунер и Дж. Шваб: каждый ученик сам как бы становится учёным или писателем и таким образом активно вовлекается в учебный процесс.

Какой из названых подходов кажется вам более прием­лемым? Обоснуйте свой выбор. Какие другие способы при­обретения знаний в процессе учёбы известны вам?

2. Д. Болз, профессор, директор школы, консультант по
учебным программам г. Венечи (штат Вашингтон, США),
считает:

«Если учитель знает нужды учеников, если он использует их сильные стороны либо старается помочь им преодолеть слабые, процесс обучения изменится коренным образом. Во-первых, ученик добивается больших успехов, когда ис­пользует сильные качества, во-вторых, ему помогают лик­видировать свои недостатки без чувства стыда и огорчения. Ученики становятся более уверенными и компетентными». Согласны ли вы с точкой зрения Д. Болза? Какие ещё факторы, на ваш взгляд, влияют на успешность процесса обучения?

3. Доказывая ненаучность астрологии, немецкий фило­
соф XX в. К. Поппер отмечал: пророчества астрологов не­
определённы; их трудно проверить; многие пророчества не
сбывались; астрологи используют неубедительный способ
объяснения своих неудач (предсказание индивидуального
будущего - сложная задача; взаимное расположение звёзд
и планет постоянно меняется; астрологические таблицы
раньше были несовершенны).

Какие критерии различения научного и ненаучного зна­ния использует здесь К. Поппер? Какие ещё критерии вы могли бы назвать? Проанализируйте с позиций этих крите­риев следующие суждения:

«У каждого человека есть своя аура».

«Каждый человек обладает определённым набором ге­нов - носителей информации».

«Все люди стремятся к материальному достатку».

4. Сопоставьте два взгляда на функции искусства.

С. П. Дягилев: «Для меня совершенно непонятно требо­вание общественного служения от искусства на почве уста­новленных для него предписаний... Великая сила искусства заключается именно в том, что оно самоценно, самополезно и главное - свободно».

В. И. Ленин: «Искусство принадлежит народу. Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу широких народных масс. Оно должно быть понятно этим массам и любимо ими. Оно должно объединять чув­ство, мысль и волю этих масс, подымать их».

Какая из приведённых точек зрения, на ваш взгляд, в большей степени отвечает современному пониманию назна­чения искусства?

5. Недавно один зарубежный исследователь выдвинул
новую гипотезу появления СПИДа. Согласно ей заражение
людей вирусом иммунодефицита, содержащимся в крови
шимпанзе, произошло в начале 1950-х гг. в ходе использо­
вания вакцины против полиомиелита, приготовленной на
основе крови этих обезьян. Учёный утверждал, что массовые
прививки этой вакцины были проведены именно в тех райо­
нах Африки, которые в дальнейшем стали первыми очагами
неизвестной доселе смертельно опасной инфекции.

Следовало ли, по вашему мнению, запретить поиски та­кой вакцины против полиомиелита, учитывая возможные негативные последствия этих исследований? Если гипотеза подтвердится, подлежат ли, на ваш взгляд, ответственности люди, которые создавали вакцину?

6. Проанализируйте текст и постарайтесь определить,
всё ли сказанное в нём правильно.

«В структуре научного знания выделяют два уровня - эмпирический и теоретический.

Эмпирическое знание накапливается только путём на­блюдений. Наблюдая какой-либо объект, человек может установить его объективные характеристики, свойства. Так, многолетние наблюдения за Венерой позволили установить наличие на ней плотного слоя атмосферы. Близок к наблю­дению эксперимент, но он уже не даёт строгого знания, по­тому что человек здесь вмешивается в естество изучаемого

предмета: помещает в несвойственную ему среду, испыты­вает в экстремальных условиях и т. д. Таким образом, по­лучаемое в ходе эксперимента знание лишь отчасти можно считать истинным, объективным.

Поэтому факты оспорить трудно, а теории опровергают­ся легко. Например, в физике только на протяжении XX в. сменилось несколько десятков теорий, объясняющих фунда­ментальные свойства мира. При этом каждая последующая теория полностью опровергала предыдущую».

Выпишите в одну колонку высказанные здесь суждения, с которыми можно согласиться, а в другую - спорные или даже ошибочные утверждения. Обоснуйте свой выбор.

7. Познакомьтесь с размышлениями Б. Л. Пастернака об истоках творчества.

«Ни у какой истинной книги нет первой страницы. Как лесной шум, она зарождается бог весть где, и растёт, и катится, будя заповедные дебри, и вдруг, в самый тём­ный, ошеломительный и панический миг, заговаривает всеми вершинами сразу, докатившись».

Как вы понимаете приведённое высказывание?

Документы и материалы

1. В лекциях по истории философии Гегель говорил: «Созданное каждым поколением в области науки и духов­ной деятельности есть наследие, рост которого является результатом сближения всех предшествующих поколений, святилище, в котором все человеческие поколения благодар­но и радостно поместили бы всё то, что им помогло пройти жизненный путь, что они обрели в глубинах природы и духа. Это наследование есть одновременно и получение на­следства, и вступление во владение этим наследством. Оно является душой каждого последующего поколения, его духовной субстанцией, ставшей чем-то привычным, его

принципами, предрассудками и богатствами; и вместе с тем это полученное наследство низводится получившим его поколением на степень подлежащего материала, видоизме­няемого духом. Полученное таким образом изменяется, и обработанный материал именно потому, что он подвергается обработке, обогащается и вместе с тем сохраняется».

Почему приобщение к культурному наследию предше­ствующих поколений философ сравнивает с получением наследства и с вступлением во владение этим наследством? В чём, на ваш взгляд, состоит различие между получением такого наследства и вступлением во владение им?

2. Известный физик М. Борн в книге «Моя жизнь и взгляды» рассуждает об ответственности учёного. Он пишет:

«Даже самому бесстрастному учё­ному не чуждо человеческое: он хочет быть правым, желает убедиться, что интуиция не обманывает его, надеется добиться известности и успеха. Эти на­дежды стимулируют его труд так же, как и жажда знания.

Сегодня вера в возможность чётко­го отделения объективного знания от процесса его поисков разрушена самой наукой. В реальной науке и её этике произошли изменения, которые делают невозможным сохранение старого идеала служения знанию ради него самого, идеала, в который верило моё поколение. Мы были убеждены, что он никогда не может обернуться злом, поскольку поиск истины есть добро само по себе. Это был прекрасный сон, от которого нас пробудили мировые события. Даже тот, кто погрузился в эту спячку глубже, чем другие, очнулся в августе 1945 г. от взрывов первых атомных бомб, сброшенных на японские города. С тех пор мы поняли, что результаты нашей работы полностью свя­зывают нас с жизнью людей, с экономикой и политикой, с борьбой за господство между государствами и что поэтому на нас лежит огромная ответственность». 216

Какие изменения произошли в прошлом столетии в эти­ке науки? Что означает на деле ответственность учёного за свои открытия, их применение?

«До известных пределов утраты в природе восстановимы... Иначе обсто­ит дело с памятниками культуры. Их утраты невосстановимы, ибо памятни­ки культуры всегда индивидуальны, всегда связаны с определённой эпохой, с определёнными мастерами. Каждый памятник разрушается навечно, иска­жается навечно, ранится навечно.

«Запас» памятников культуры, «за­пас» культурной среды крайне ограни­чен в мире, и он истощается со всепрогрессирующей скоро­стью. Техника, которая сама является продуктом культуры, служит иногда в большей мере умерщвлению культуры, чем продлению её жизни. Бульдозеры, экскаваторы, строи­тельные краны, управляемые людьми бездумными, неосве­домлёнными, уничтожают и то, что в земле ещё не откры­то, и то, что над землёй, - уже служившее людям. Даже сами реставраторы... становятся иногда в большей мере разрушителями, чем охранителями памятников прошлого. Уничтожают памятники и градостроители, особенно если они не имеют чётких и полных исторических знаний. На земле становится тесно для памятников культуры не пото­му, что земли мало, а потому, что строителей притягивают к себе старые места, обжитые и оттого кажущиеся особенно красивыми и заманчивыми для градостроителей...

Объясните, почему невосстановимы утраты памятников культуры. Как вы понимаете выражение учёного «нрав­ственная оседлость»? Какие памятники культуры нужда­ются, на ваш взгляд, в особой защите?

4. Прочитайте текст «Сверкающая кисть» о творчестве Карла Павловича Брюллова.

«Ни один из европейских художни­
ков в XIX в. не знал такого грандиоз­
ного триумфа, какой выпал на долю
молодого русского художника Карла
Брюллова, когда в середине 1833 г.
он открыл для зрителей двери своей
мастерской с только что законченной
картиной «Последний день Помпеи».
Подобно Байрону, он имел право ска­
зать о себе, что в одно прекрасное утро
проснулся знаменитым.
К. П. Брюллов Рисовать Брюллов научился рань-

(1799-1852) ше, чем ходить. Очень болезненный,

он до пяти лет лежал в постели и ри­совал грифелем на доске. С пяти лет началось серьёзное обучение под руководством отца. Семья Брюлловых дала России талантливых художников, архитекторов, скульпто­ров, мастеров резьбы по дереву. Из поколения в поколение передавались в семье традиции трудолюбия. Мальчику было 9 лет, когда его приняли в Академию художеств. Он закончил Академию с золотой медалью и был направлен для продолжения художественного образования в Италию. Там была задумана и написана картина, ставшая главным произведением в творчестве художника.

Зрелище Помпеи ошеломило Брюллова. Он бродил по улицам раскопанного мёртвого города и старался пред­ставить страшный день 24 августа 79 года нашей эры... Чёрный мрак опустился на город. Молнии разрывают тьму. Грохочет вулкан. Кричат люди. Трещат и рушатся здания. Падают статуи богов... Здесь, на улицах древней Помпеи, рождался замысел картины. Слепая стихия отнимает жизнь у людей, но в самых страшных испытаниях настоящий че­ловек преодолевает страх и сохраняет достоинство, честь, гуманность. Обе эти мысли легли в основу картины. Но чтобы претворить замысел в жизнь, художнику предстоя­ло решить множество задач. Он читает исторические ма-218

териалы, делает зарисовки испуганных лошадей, изучает рисунки античных пряжек на женской одежде. Он, словно актёр, превращается то в старика, то в его сына, то в главу семейства, спасающего семью. Он приводит натурщиков и требует он них невозможного - почувствовать ужас, страх и одновременно готовность проявить мужество ради спасе­ния других людей.

Брюллов писал картину не щадя сил. Несколько раз он падал у холста, теряя сознание от переутомления. Окончив картину, он остался недоволен ею. По его расчёту, фигуры должны выходить из холста, а на полотне они не имели той рельефности, которую он хотел им придать. «Целые две недели, - говорил Брюллов, - я каждый день ходил в мастерскую, чтобы понять, где мой расчёт был неверен. Наконец мне показалось, что свет от молнии на мостовой был слишком слаб. Я осветил камни около ног воина, и воин выскочил из картины. Тогда я осветил всю мостовую и увидел, что картина моя была окончена».

Художник словно вырвал из истории трагический день. Но не ужас составляет основное настроение картины. Лю­ди на его полотне прекрасны, они самоотверженны и не теряют духа перед лицом катастрофы. В эти страшные ми­нуты они думают не о себе, а о своих близких. Мы видим двух сыновей, несущих на плечах старого отца; мы видим юношу, умоляющего мать подняться, мужчину, стремя­щегося преградить путь камням и уберечь от гибели жену и детей. Мы видим мать, в последний раз обнимающую своих дочерей. Брюллов изобразил и себя с ящиком кра­сок и кистей на голове среди жителей Помпеи. При этом он проявляет зоркую наблюдательность художника - в блесках молний он отчётливо видит совершенные в своей пластической красоте человеческие фигуры. «У Брюллова является человек для того, чтобы показать всю красоту свою», - писал о картине Гоголь. Красота превращается у него в мужественную силу, противопоставленную губи­тельным стихиям природы.

Выставки картины в Риме и Милане превратились в со­бытие. Восторженные толпы носили художника на руках - при свете факелов, под звуки музыки. Ему устраивали

овации в театре, его приветствовали на улице. Посмотреть картину приехал старый больной Вальтер Скотт. Его при­везли в мастерскую Брюллова и усадили в кресло перед по­лотном. «Это не картина, это целая эпопея», - с восторгом повторял великий романист».

Чем, на ваш взгляд, можно объяснить небывалый успех картины «Последний день Помпеи»? К каким размышлени­ям побуждает картина? Объясните смысл названия текста «Сверкающая кисть». Подготовьте рассказ о жизни и твор­честве Карла Брюллова.

5. Современная классификация видов искусства сложи­лась не сразу. В Древней Греции почитались и были персона­жами мифов девять муз: Клио - муза истории, Евтерпа - муза поэзии и музыки, Талия - муза комедии, Мельпоме­на - муза трагедии, Терпсихора - муза танца, Каллиопа - муза эпоса, Полигимния - муза гимнов, Урания - муза астрономии, Эрато - муза любовной лирики. В Средние века в состав «свободных искусств», помимо поэзии и музы­ки, входили астрономия, риторика, математика, философия. А скульптура, живопись, архитектура включались в состав ремёсел. Если рассматривать динамику развития искусства на большом историческом пространстве, то мы обнаружим, что время от времени происходит изменение в соотношении видов искусства - то один, то другой занимает доминирую­щее положение. Например, живопись и скульптура в эпоху Возрождения, литература - в эпоху Просвещения.

В основу современной типологии искусства положены три критерия. В соответствии с первым критерием искус­ства делятся на пространственные (изобразительные искус­ства, архитектура, декоративно-прикладные), где образ не изменяется во времени, временные (литература, музыка) и пространственно-временные (кино, театр, танец), где образ существует во времени и в пространстве.

Второй критерий - механизм восприятия. В соответ­ствии с этим выделяют зрительные искусства (изобразитель­ные, архитектура, декоративно-прикладные), зрительно-слуховые (кино, театр, танец) и слуховые (музыка). Лите­ратура в этой классификации занимает особое место. 220

Третий критерий исходит из языка искусства. Тогда виды группируются следующим образом: литература, где образ рождается только посредством слова; изобразитель­ные искусства, музыка, танец, архитектура, декоративно-прикладные, которые пользуются особым для каждого из них языком искусства, но не словом; третья группа, в ко­торой сочетаются слово и другие языки, - кино, театр, во­кальная музыка.

Границы между искусствами подвижны, часто различ­ные виды переплетены или сочетаются. Например, музы­кальный театр - это вокал, танец, литература (либретто), театральная живопись. В таких случаях говорят о полифо­ническом языке искусств.

И, наконец, в некоторых случаях говорят о синтезе ис­кусств, в частности, когда речь идёт о храмовом действе. Синтез храмового действа вовлекает в свой круг изобрази­тельное искусство, вокальное, поэзию, драматургию. Всё, что связано с храмом - и внешняя, архитектурная форма, и внутреннее убранство, и действо, - подчинено единой цели - достижению катарсиса, душевного очищения.

Синтез искусств оказался возможен именно потому, что в основе каждого из них - человеческое переживание, выраженное разными языками - словом, цветом, звуком или формой. Поэтому часто художник описывает одни виды искусств через другие.

Какой из приведённых выше кри­териев классификации искусства вам кажется самым убедительным и инте­ресным? Поясните свой выбор.

6. Познакомьтесь с рассуждениями известного русского философа П. А. Фло­ренского.

«...Наши философы стремятся быть не столько умными, как мудрыми, не столько мыслителями, как мудреца­ми. Русский ли характер, историче­ские ли условия влияли тут - не бе­русь решать. Но несомненно, что фи­лософии «головной» у нас не повезло.

Стародумовское «ум, коли он только ум, - сущая бездели­ца» находит отклик, кажется, во всяком русском.

Философия каждого народа по глубочайшей своей сущ­ности есть раскрытие веры народа, из этой веры исходит и к этой же вере устремляется. Если возможна русская фило­софия, то только - как философия веры православной.

Что я делал всю жизнь? Рассматривал мир как единое целое, как единую картину и реальность, но в каждый мо­мент или, точнее, на каждом этапе своей жизни, под опре­делённым углом зрения. Я просматривал мировые соотно­шения на разрезе мира по определённому направлению, в определённой плоскости и старался понять строение мира по этому, на данном этапе меня занимающему признаку. Плоскости разреза менялись, но одна не отменяла другой, а лишь обогащала. Отсюда непрестанная диалектичность мышления (смена плоскости рассмотрения), при постоян­стве установки на мир как целое.

Русская вера сложилась из взаимодействия трёх сил: греческой веры, принесённой нам монахами и священни­ками Византии, славянского язычества, которое встретило эту новую веру, и русского народного характера, который по-своему принял византийское православие и переработал его в своём духе».

Что в приведённых рассуждениях побуждает к дискус­сии? Как понимает их автор задачи философии?

7. Академик Н. Н. Моисеев пишет:
«Новая цивилизация должна начаться с
новых научных знаний и с новых обра­
зовательных программ. Люди должны
воспринимать себя не господами, а ча­
стью природы. Новые моральные прин­
ципы должны войти в кровь и плоть
Человека. Для этого необходимо иметь
не только специальное, но и гуманитар­
ное образование. Я убеждён, что XXI в.
будет веком гуманитарного знания, по-
Н. Н. Моисеев добно тому, как XIX в. был веком пара

(1917-2000) и инженерных наук».

Согласны ли вы с тем, что без гуманитарных знаний не­возможно достижение согласованного развития человечества и природы? Свой ответ аргументируйте.

8. Познакомьтесь с отрывком из работы академика В. И. Вер­надского «Научная мысль как планетарное мышление»

«Есть одно коренное явление, которое определяет научную мысль и отличает научные результаты... от утверждений философии и религии, - это общеобя­зательность и бесспорность правильно сделанных научных выводов, научных утверждений, понятий, заключений. На­учные, логически правильно сделанные действия имеют такую силу только по­тому, что наука имеет своё определенное строение и что в ней существует область фактов и обобщений, научных, научно установленных фактов и эмпирически по­лученных обобщений, которые по своей

сути не могут быть реально оспариваемыми. Такие факты и такие обобщения, если и создаются временами философией, религией, жизненным опытом или социальным здравым смыс­лом и традицией, не могут быть ими, как таковые, доказаны... Проявление личности, столь характерное и яркое для философских, религиозных и художественных построений, отходит резко на второй план...»

Можно ли утверждать на основании приведённого фраг­мента, что наиболее доказательным учёный считает эмпири­ческий уровень науки? Какова в таком случае познаватель­ная роль научной теории? Свой ответ аргументируйте. Разде­ляете ли вы мнение В. И. Вернадского о том, что личность в науке отходит на второй план? Разъясните свою позицию.

9. Современный итальянский философ Э. Агацци особен­ности человека характеризует так:

«Философы очень часто пытались описать специфику че­ловека. Они обычно видели её в разуме: «разумное существо» или «разумное животное» - таковы классические опреде­ления человека.

В других характеристиках делали ударение на различ­ных аспектах: человек как «политическое животное», тво­рец истории, носитель языка, способный к выражению религиозных чувств...

Не отрицаю, что все эти аспекты всё еще требуют фило­софского анализа для их более полного понимания, но мне кажется, что лучше предложить «инструментально» более ясный способ выявления специфики человека... Эту специ­фическую черту можно в общем выразить заявлением, что каждое человеческое действие необходимо сопровождается представлением о том, каким ему «следует быть»...

Мастер, создающий инструмент, уже знает, каким он «должен быть», и обычно он признаёт, что его инструмент несовершенен в сравнении с тем, каким он «должен быть» соответственно представлению о нём, т. е. с тем, что можно назвать «идеальной моделью»...

Когда деятельность человека не направлена на создание конкретного специфического результата, тогда «должно быть», «совершенный, идеальный способ» более относится к характеру выполнения действий. Таковы говорение, писа­ние, танец, рисование, аргументирование. Такие виды дея­тельности оцениваются по их исполнению (в этих случаях оценки выражают словами «хорошо» или «плохо»)».

В чём видит Э. Агацци специфику человека? Относятся ли его слова к нравственному идеалу?

10. Познакомьтесь с примером абсолютной истины (т. е. истины, которая не может быть опровергнута и не нуждается в уточнении), который использовали в своих произведениях Э. Энгельс, а затем В. И. Ленин, - «Наполеон умер 5 мая 1821 года», а затем с критикой этого примера А. А. Богда­новым. В статье «Вера и наука», написанной им в качестве полемического ответа на книгу В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», А. А. Богданов пытался доказать относительность этой истины и выдвигал следующие аргу­менты: а) летосчисление ведётся по григорианскому кален­дарю, который отставал к 1821 г. от астрономического на 13,5 часа; б) смерть зафиксирована по прекращению дыхания и сердцебиения, их считают признаками смерти в результа­те своеобразной договорённости, достигнутой в медицинском

мире (возможно, в будущем смерть будут устанавливать по другим признакам); в) понятие «Наполеон» относительно - физиологически и психически человеческое «я» на протя­жении жизни несколько раз обновляется; умирающий На­полеон, по сути, был уже не тем, каким он был, например, в сражении под Аустерлицем.

Какие аргументы А. А. Богданова представляются вам убедительными? С чем из его рассуждений, на ваш взгляд, нельзя согласиться? Можно ли утверждать, что абсолют­ная истина - это не столько часть относительной истины, сколько тот идеал, к которому стремится познание?

11. Видный белорусский учёный-физик А. Н. Рубинов (р. 1939) пишет:

«Качественное высшее образование без науки невоз­можно. Если преподавание не включает в себя научное творчество преподавателей и студентов, то оно превраща­ется в начётничество, в простое пересказывание учебников. Поэтому высшая школа должна обязательно содержать в себе науку, и именно тут место фундаментальным иссле­дованиям».

«Как же определить фундаментальную и прикладную науку и где проходит между ними водораздел? Эволюцию научного знания в любой области можно разбить на две стадии: первая стадия - накопление знаний до такого уровня, пока они ещё не могут быть положены в основу практической деятельности. Вторая стадия - дальнейшее углубление знаний и умений, приобретённых на первой стадии, для их непосредственно практического использо­вания».

«Фундаментальная наука имеет поисковый, разведыва­тельный характер. Она является источником новых идей, определяющих направления научно-технического развития в мире. Но на этой стадии исследований наука ещё не про­изводит материальных благ и не приносит прибыли. То есть фундаментальная наука не может сама себя финанси­ровать и является полностью затратной».

«В отличие от фундаментальной прикладная наука носит более локальный характер, она призвана иметь своим конеч­ным результатом рыночный продукт. Если фундаментальные

исследования проводятся в режиме свободного поиска, то прикладные исследования и разработки регламентируются более жёстко, они должны быть встроены в единую систему, направленную на достижение конечной цели - получение прибыли от реализации проводимых разработок. Приклад­ная наука без практической реализации - это пустая трата времени, имитация научно-технического прогресса».

«В прежние времена научное сообщество чётко отделяло истинные научные завоевания от фантастики и халтуры. Сегодня же волна необузданной свободы подняла аван­тюристов от науки на поверхность. Научные критерии и строгость доказательств стали необязательными и отошли на второй план. На первый вышло стремление удивить и поразить публику любой ценой».

«Духовно богатый человек - это тот, кто создал для общества что-то для него нужное. Именно за это его ценят, почитают, именно в этом состоит его духовная привлека­тельность. Можно однозначно утверждать, что единствен­ным источником духовных ценностей и духовного роста че­ловека и общества в целом является именно созидательный труд - фундаментальная черта, которая отличает человека и человечество от остальной природы... Духовный мир рож­дается прежде всего в сфере созидания, там, где создаются новые машины, разрабатываются и воплощаются новые технологии, выращивается урожай, где лечат людей, ор­ганизовывают жизнь общества и государства. Литература и искусство лишь обобщает эти ценности, представляя их в концентрированной форме».

«Если душа не дана нам свыше и в неё заранее не за­ложены моральные и духовные ценности, то откуда же они берутся? Естественно, что приципы морали, систему духовных ценностей вырабатывает само общество в своём развитии. Известные заповеди «не убий», «не укради» и т. п. на самом деле являются формулировкой некоторых общих правил поведения человека, без которых общество не сможет существовать. Они выработаны веками и нахо­дят отражение не только в религии, но и в любых других нормах и принципах поведения народов разных стран... Отношение к детям, старикам, животному и растительному

миру, отношения между мужчиной и женщиной, семейные устои - всё это вырабатывалось исторически, исходя из потребностей общества, его стремления к самосохранению и укреплению».

Используя эти высказывания, охарактеризуйте взаи­мосвязь между фундаментальной и прикладной наукой, а также между образованием, наукой, религией, искусством, нравственностью.

Урок обобщения

1. Продолжите следующие фразы:

«О мире физических явлений я знаю...»;

«Я знаю, как использовать...»;

«О мире живых существ я знаю...»;

«О мире людей я знаю...»;

«Я знаю, как применить...».

Разделите приведённые высказывания на две группы:

Знания о предметах, процессах, явлениях, свойствах, связях;

Знания о способах и правилах деятельности.

Можно ли отнести высказывание «Я знаю, откуда бе­рётся само знание» к одной из названных групп? Поясните своё мнение.

2. Проанализируйте следующие утверждения о незна­
нии:

«Человечество не знает письменности»;

«Люди не знают полезных свойств злаковых растений»;